Газета Советская Белоруссия 11.02.2010Юрий Шатунов: про «Ласковый май» можно снять триллерВ конце 1980-х в СССР группе с одноименным названием не было равных по популярности. До сих пор не побиты ее рекорды по гонорарам за концерты и количеству гастролей. Рассказывает Олег ПЕРАНОВ.
Теплым осенним утром 29 сентября 1993 года из подъезда многоэтажного дома на улице Кантемировской в Москве вышли двое: экс-солист группы «Ласковый май» Юрий Шатунов и ее клавишник Михаил Сухомлинов. Накануне засиделись допоздна, и Михаил заночевал у друга. Cadillac Сухомлинова был припаркован совсем рядом, но дойти до него музыкант не успел. Откуда-то грохнул выстрел, и в груди стало одновременно горячо-больно-холодно. Сухомлинов начал оседать вниз, а Юрий, подхватив друга под мышки, потащил к подъезду, бормоча: «Миха, ты погоди, ладно? Погоди!» Но он был уже мертв, и только кровь медленно сочилась из раны… Юрий и теперь, через 16 лет, вспоминая про то утро, переживает: ведь за первым выстрелом мог последовать второй — уже в него. Но тогда он совершенно не думал об этом, главным было желание спасти друга, помочь, укрыть, вызвать врачей. На вопросы, почему был убит Сухомлинов и кто это сделал, следствие так и не ответило. По одной из версий — из-за участия в бизнесе по продаже золота и бриллиантов, которым тот занимался в последнее время. О том, почему на пике популярности, просуществовав пять лет, неожиданно для фанатов распалась группа «Ласковый май», существуют самые разные мнения. Но еще более загадочным кажется то, что начало происходить с ее экс-участниками.
Робертино из Акбулака Шел 1986 год. В оренбургском интернате № 2 киномехаником, электриком и руководителем музыкального кружка работал пока никем не признанный гений по имени Сергей Кузнецов. В его светлую голову и пришла идея сколотить из интернатовских мальчишек ВИА. Тем более что песни он без труда мог сочинять сам.
— Ну, давай, Лоретти из Акбулака, сбацай нам что-нибудь! — Кузнецов протягивает гитару нахохленному 13-летнему подростку. Юру Шатунова нашел в интернате соседнего маленького городка Акбулака приятель Кузнецова. Он же уверял, что у паренька чудесный голос. «Юра взял гитару, откинулся спиной на дверной косяк, — через несколько лет напишет Кузнецов в своей книге «Ты просто был».
— От этой его позы моя каморка сразу превратилась в какую-то подворотню, но стала почему-то уютнее. И запел:
Живи, родник, живи,
Родник моей любви…
Сначала нехотя, словно сдавал экзамен по нелюбимому предмету. А потом увлекся. Я видел, ему нравится петь, и тембр голоса был подходящим. Я понял: этот мальчик мне подходит». Первый концерт группы, состоящей из воспитанников оренбургского интерната № 2, был назначен на 31 декабря 1986 года. Накануне директор Валентина Тазикенова объявила педагогам:
— К празднику надо что-нибудь интересное придумать! Будет много гостей, нельзя ударить в грязь лицом. Жду идей от каждого. И Кузнецов предложил: — Давайте устроим концерт нашего ансамбля!
Программа с первыми песнями была к тому времени уже готова. Но почти перед выходом на сцену обнаружилась маленькая загвоздка: названия-то у ансамбля нет. И нельзя сказать, что участники ни разу не думали об этом. Варианты были. Но все они казались неподходящими. Однажды, когда разучивали слова новой песни «Лето» («Лето — сказочный мир»):
Нам кажется длинной зима-зима,
Но ласковый май вступит в права,
— Кузнецов задумчиво предложил назвать ансамбль «Ласковым маем». Мальчишки тоже задумались… и стали репетировать дальше. Теперь же этот вариант вспомнили и махнули рукой: пусть будет «Ласковый май».
— Выступает группа «Ласковый май»!
Гости, педагоги, не говоря уж о воспитанниках интерната, концертом остались довольны. И после Нового года ансамбль из интерната стали приглашать на городские смотры, вечера и даже дискотеки. Первый гонорар Кузнецов получил в феврале 1988 года. В любительской студии городского Дома детского творчества он записал кассету с песнями «Ласкового мая». И за 30 рублей загнал ее продавцу одной из палаток, торгующих музыкой. На выручку композитор купил себе и Шатунову наручные часы. А палатка, где продавалась их музыка, стала приносить бешеную прибыль. И теперь песни группы со странным, почти дурацким названием «Ласковый май» доносились из всех шипящих и хрипящих динамиков, навешанных на коммерческих палатках Оренбурга и области. Чаще всего крутили песню «Белые розы»: Белые розы, белые розы,
Беззащитны шипы…
И никто, конечно, не знал, что, записывая эту песню, Юра Шатунов чуть не расстался с жизнью.
Трагическая ошибка Сдать его в детский дом Юра попросил маму сам. Отца своего он не знал. Отчим, который на пару с мамой сильно выпивал, бил пасынка немилосердно.
— Сегодня эта тема — как я попал в детдом — для меня закрыта, — говорит Шатунов. — Я попал в детский дом точно так же, как попадают все дети, у которых нет родителей. Если у вас нет мамы или папы, вы не можете жить один, как взрослый человек.
Круглым сиротой Юра остался, уже живя на гособеспечении. Ему было 11 лет, когда мама умерла от рака. Жизнь в интернате тоже оказалась не сахар. Он часто сбегал и бродяжничал, пока его в очередной раз не вылавливала милиция и не возвращала обратно. Кузнецов и ансамбль стали для него без преувеличения светом в оконце, надеждой на то, что жизнь может стать другой.
Песню «Белые розы» они записывали в Доме культуры «Орбита», где уже тогда работал Кузнецов. Фонограммой это было еще трудно назвать — слишком уж допотопная стояла там аппаратура.
— Ладно, Юра, отдохни немного, пока я перемотаю фанеру, и запишем еще разок. — Кузнецов вышел в соседнюю комнату. Юра же, увидев на подоконнике бутылку с водой, сделал большой глоток — и задохнулся… «В бутылке была перекись водорода, — писал Кузнецов в своей книге. — Обыкновенный гидроперит, без цвета и запаха. Юра и подумал: вода. И тут началось. Спазмы. Рвота с кровью. Кашель. И так далее. И так далее». Спасла Юру неожиданно быстро приехавшая скорая.
Остап Бендер из Министерства культуры — Здравствуйте, значит, мы с вами будем соседями по купе, я — Андрей, — представился общительный молодой человек. — А меня Сашей зовут, — ответил попутчик. Как это часто бывает в поезде, выпили, закусили. Разговорились о музыке. Андрей Разин работал тогда в московской звукозаписывающей студии «Рекорд». И на этот раз ехал в город Шостка на Украину, чтобы выбить на тамошнем комбинате магнитную ленту. Саша, летчик по профессии, оказался родом из Оренбурга. Он-то и поведал Разину об оренбургском самородке — Юре Шатунове, выступление которого слышал на дискотеке. — Я и флойдов знаю, и роллингов, по металлу ботаю. Но тут я заторчал. Классно поет парнишка вот, купил у диск-жокея за червонец — рассказывал Саша, ставя в свой магнитофончик «Весна-2» кассету. И немного погоняв пленку, наконец нашел то, что искал, — песню «Белые розы». После Шостки Разин, заручившись липовой справкой, что он является представителем Министерства культуры СССР, отправился в Оренбург. По его инициативе 14-летний Юра был переведен в московский интернат № 24. И тогда же — а это был 1988 год — в Москве на профессиональной студии был записан первый альбом группы «Ласковый май». Начать раскрутку уже своей новой группы Андрей Разин решил весьма неожиданно.
— Я понимал, что нас не будут показывать по телевизору, — вспоминает Разин. — Даже в программе «Шире круг», где показывали художественную самодеятельность. И я придумал другой способ раскрутки. Купил вагон чистых кассет. Колхоз, где я когда-то работал зампредом, это оплатил. Мы загнали вагон на завод грампластинок — я взял в Министерстве культуры письмо о том, что управление клубных учреждений просит изготовить для домов культуры альбом группы «Ласковый май». Потом этот вагон с кассетами загнал на площадь Трех Вокзалов в Москве, и целый месяц мы раздавали их по всем поездам. Бесплатно отдавали начальникам поездов, а те запускали в составах, шедших по всем направлениям. Через три месяца мы были популярны. И нас начали приглашать выступать во все концы страны. Их слушали все. Но никто еще не видел и не знал в лицо. И Разину в голову пришла еще одна идея — одновременных гастролей. Взять новых солистов, записать с ними несколько песен и под эгидой «Ласкового мая» отправить в регионы давать концерты. Обман будет заключаться лишь в том, что хиты в исполнении Шатунова они будут петь под фонограмму. Так, из Акбулакского детского дома в группу попадают 16-летний Константин Пахомов, 14-летний Александр Прико и 14-летний Сергей Серков (единственный, кто и сегодня остается солистом возрожденного «Ласкового мая»). 13-летнего Андрея Гурова находят в Ставропольском крае, в селе Привольное, на родине самого Разина и президента СССР Михаила Горбачева. 15-летнего Олега Крестовского отыскали в Киеве. Эти мальчики из вполне благополучных семей, и Разин распространяет легенду, что группа состоит только из сирот. Всего у «Ласкового мая», по поверхностным подсчетам, было около 15 составов. Но именно «финансово выгрышная идея» Разина о клонировании «Ласкового мая» стала причиной, по которой группу решил покинуть создатель лучших ее песен Сергей Кузнецов. Вот как он написал об этом в своей книге: «Конфликты с Разиным у меня начались с самого начала. И с самого начала были все основания назвать то безобразие, которое он делал, «левым «Маем». <…> Пели в разных концах страны под шатуновскую фонограмму «левые» солисты. Разваливался, погибал мой «Ласковый май»…» Это произошло в марте 1989 года. Кузнецов какое-то время еще писал песни для «Ласкового мая», но, вернувшись в Оренбург, создал новую мальчишескую группу — «Мама» и начал работать с ней. А солистом ее стал Саша Прико, которого Кузнецов увел с собой из «Ласкового мая». Разин пригласил на работу нового автора песен — Владимира Шурочкина. Надо отдать Разину должное: он договорился с Министерством образования: чтобы подростки не отставали от сверстников по школьной программе, на гастроли с ними ездили учителя. Учили их в перерывах между концертами, а домашние задания ребята выполняли поздними вечерами после выступлений. — За каждый концерт мы получали до 50 рублей, — вспоминал позже Андрей Гуров. — Но у нас существовала жесткая система штрафов: за непослушание, за курение, за пьянство… Однако мы были артистами, хотя и маленькими. А удержаться от соблазнов трудно. В итоге бывало так, что мы еще оставались должны.
Юра, уходим! В январе 1989 года в программе «Утренняя почта» состоялась премьера клипа «Белые розы», и страна впервые увидела солиста «Ласкового мая» на экране. Стоит ли говорить, что письма от девушек пошли на ТВ полноводной рекой. На концертах же нежные особы даже падали в обморок. В том же году на концерте в Киеве толпа ломанулась на сцену, смяв ОМОН и охранников группы, едва только Юра пропел «Лед витрин голубых…». «Ураган, бушующий криком «Юро-о-о-очка!», налетал стремительно и неотвратимо, как истинное возмездие за хороший концерт, — вспоминал Разин в книге «Зима в «Ласковом мае».
— Я тронул Юру за плечо. Он так и стоял с микрофоном, глядя на толпу. — Юра, уходим! Шатунов продолжал стоять как вкопанный.
— Ну что с тобой! Затопчут же!
— Ноги, опять ноги, — обреченно произнес он, — не могу…
Кроме меня, только Юркин закадычный дружок Серега Серков знал, что при стрессе у Юры иногда отказывали ноги. Успокаивать его было некогда. Мы просто внесли его в автобус, который в ту же секунду был окружен ликующей толпой. Окошки стали напоминать кадры из мультиков о трех поросятах. Расплющенные носики и сияющие глазки украинских пацанок с четырех сторон уставились на нас, бедных узников советской эстрады».
— Мы попали в нужное время и нужное место с нужными песнями, — рассказывает Юрий Шатунов. — Для меня это было просто стечением обстоятельств. Раз — и все, я известен. Но я считаю, что невозможно заставить человека полюбить то или иное.
Легенды и мифы «Ласкового мая», или Незаконный сын Элвиса Пресли Вокруг «Ласкового мая» ходило множество скандальных слухов, которые подогревали интерес к группе. Разин считал: пусть говорят что хотят — хоть хорошо, хоть плохо — лишь бы говорили. Вот лишь некоторые из них.
1. Разин — племянник Горбачева. Основанием послужила фотография, где Михаил Сергеевич стоит рядом с Андреем. На Ставрополье они просто жили недалеко друг от друга.
2. Шатунов — незаконный сын Элвиса Пресли. Как рассказывал однажды в программе «Детали» на СТС Разин, в 1990 году, незадолго перед гастролями в США, он прочитал, что в редакцию одного журнала то ли написала, то ли позвонила какая-то сумасшедшая женщина, которая утверждала, что в начале 1970-х была в Америке и родила от Элвиса Пресли мальчика. Потом сдала его в детский дом, и это Юра Шатунов. Журнал не растерялся и опубликовал материал со снимками, на которых было видно, что Элвис и Юрий действительно похожи. Разин взял журнал в Америку, и тот неожиданно пригодился ему в Лос-Анджелесе. На вечеринке ребята из «Ласкового мая» слишком шумели, кто-то вызвал полицию. Та начала всех обыскивать. И Разин через переводчика сообщил полицейскому: «Вы кого трогаете? Это же сын Элвиса Пресли!» Принес журнал, открыл, показал. Полицейский, фанат Пресли, тут же отпустил Шатунова и даже извинился перед ним. После чего журнал был подарен полицейскому с автографами.
3. Виктор Цой обожал песни «Ласкового мая». Рассказывали, что как-то перед серией концертов в «Олимпийском» в 1990 году Разину позвонил продюсер Айзеншпис, сказал: «Что ты сделал с нашими музыкантами?» — и сообщил, что вместо своих песен перед началом концерта музыканты «Кино» наиграли «Розовый вечер»!
4. Разин отдал миллион, чтобы отмазать Юру от армии. — У меня был белый билет, — рассказывает Шатунов. — За время гастролей я заработал себе очень серьезные проблемы с желудком. Так что в армию меня даже не призывали.
Миллион белых роз По некоторым данным, за пять лет существования группа «Ласковый май» заработала $32 млн. Сам Разин как-то заявлял в интервью: «Всего я продал 47 млн билетов на «Ласковый май» по 3 рубля каждый. Фактически, если прикинуть, на наших концертах побывал каждый третий житель страны. У меня было по пять концертов в день, за каждый я получал по $10 тыс. То есть пять лет я каждый день получал по 50 тыс., у меня еще группы параллельно работали, хватало денег. Их даже некуда было девать. У меня до сих пор стоит самолет в Минске, Як-40». Кажется, что история о том, как Шатунов отсудил у Разина недоплаченные ему за выступления в «Ласковом мае» $10 млн, — очередная легенда. Но Юра действительно ушел из группы со скандалом, хотя продержался там дольше всех остальных. После его ухода группа и прекратила существование.
— Когда я начал петь, денег мне не давали, — вспоминает Юрий Шатунов. — А зачем? Все, что бы я только ни пожелал, мне приобретали, я ж пацан совсем был. И вот наступил день, когда мне выдали гонорар на руки — 200 рублей, всю сумму — по одному рублю. Держу их, улыбаюсь и спрашиваю: «А че с ними делать?» «Что хочешь», — отвечают. Я подумал, подумал, набил ими карманы и пошел по интернату. Подходил к друзьям и спрашивал: «Тебе деньги нужны?» — «Нужны». — «Сколько?» — «Тридцать рублей!» — «На!» Так всю сумму и раздал. Зарабатывать деньги было интересно. Большие деньги — еще интереснее. Но потом наступила дикая усталость.
После распада группы Шатунов исчез из виду на 10 лет.
— Сейчас в двух словах и не расскажешь, что я делал тогда, — говорит Юрий. — Это немаленький отрезок времени. Учился, работал, искал новых ощущений, эмоций. Занимался музыкальным самообразованием, ведь когда мы пели, нот не знали… Потом переехал в Германию, работал там звукорежиссером, пока не понял, что мне это неинтересно.
В 2002 году в Москве его нашел Андрей Разин, предложил отметить 15-летие со дня создания группы «Ласковый май». Юре идея понравилась. Сейчас у Андрея и Юры прекрасные отношения. Разин даже стал крестным отцом его сына Дэнниса (сейчас сыну Шатунова 3 года).
— С Андреем мы общаемся, — подтвердил Юра — А с остальными участникам группы не сложилось. У меня с ними или у них со мной… Знаете, я бы не хотел заново прожить свою жизнь. Если бы я мог что-то изменить, я бы никогда не занимался музыкой! Скорее, это было бы для меня табу — раз и навсегда. Когда ты артист, то 99 процентов твоего времени принадлежит музыке и только один процент остается себе самому. С годами я понял, что семейный человек: люблю проводить время с женой, сыном. Но профессия продолжает забирать все. Долго не мог ответить себе, почему продолжаю заниматься ею. Но однажды прочитал притчу — и понял.
Один человек приходит к Богу и говорит:
— У меня очень тяжелая жизнь, дай мне другой крест.
— Хорошо — выбери другой, — отвечает Господь.
Он выбирал, выбирал и наконец выбрал: «Вот этот!»
— Так это твой и есть! — ответил Господь.
И человек вернулся к тому, от чего пришел».
Вот и я тяну то, что мне дано, — Богом, ситуацией, жизнью, обстоятельствами. И не жалуюсь. А просто иду вперед. Честно говоря, сейчас я бы уже отказался петь свои старые песни, но зритель меня не простит. Я обязан петь песни, на которых выросло не одно поколение. Я хотел бы поменять многое из того, что касается музыки, но просто не имею права. «Белые розы» мне откровенно надоели. Но в них до сих пор нуждаются люди, и я должен им это дать.
Советская Белоруссия Фото разных лет Газета "Советская Белоруссия" 22 ноября 2014Юлиана Леонович
Юрий Шатунов дал аншлаговый концерт в МинскеПеред интервью с Юрием Шатуновым меня предупредили: самый верный способ вывести артиста из себя — спросить о «Ласковом мае». Способ хоть и верный, но точно не единственный. На вопросы о семье, гонорарах и песнях «майского» периода мегазвезда 80–х тоже отвечать отказался. Не ваше, мол, это дело. Оттаял лишь когда речь зашла о новом альбоме — пользоваться статусом былой поп–легенды Шатунов отказывается категорически: «Я бы и хотел перестать петь «Белые розы», но поклонницы на концертах все равно просят. Хотя тех, кто знает все песни из нового альбома «Я верю...», тоже достаточно. И хватит спрашивать про «Ласковый май». Юра Шатунов давно уже вырос».
— Пока ждала вас у гримерки после концерта, думала, поклонницы сметут с ног. Но нет — ни одной фанатки у дверей. Это охрана хорошо работает или поклонницы больше не докучают? — Дело в том, что раздачу автографов и фотосессии после концертов я уже давно не практикую. И мои поклонницы об этом прекрасно знают. Сейчас все можно сделать цивилизованно. Хотите автограф? Пожалуйста, в холле перед концертом и после него продаются десятки открыток с моей росписью и изображением. А что касается поклонников, то с каждым новым концертом их количество только растет. Например, в Одноклассниках у меня сейчас почти 225 тысяч друзей. И после каждого выступления добавляется сразу по нескольку тысяч. Хотя, конечно, концерт — лучший способ общения.
— Кто сегодня ходит на ваши выступления? Былые фанатки «Ласкового мая»? — И не только. Вы ж были на концерте — полный зал людей абсолютно разных возрастов. Конечно, в основном это барышни постарше, но появляются и новые поклонницы. Возраст моей женской аудитории — от пяти лет и до бесконечности. Многие женщины, если вы заметили, пришли с детьми.
— А ваш сын Дэннис папину музыку слушает? Знает слова «Белых роз»? — Нет. Он просто знает, что у него есть папа, который занимается музыкой. Я вообще не замечаю у него особой тяги к музыкальному творчеству. У Дэнниса есть масса других увлекательных занятий — школа, компьютерные игры.
— То есть Шатунова–младшего мы на сцене не увидим? — Нет. Одного Шатунова на ней вполне достаточно.
— А как так получилось, что вы живете сразу на две страны? В России выступаете, а в Германии вас ждут жена и дети. — Да я эту историю уже сто раз рассказывал... В 2000 году я был на гастролях в Германии, где и познакомился со своей будущей супругой. Мы поженились, сейчас у нас двое детей. Переехать в Германию на ПМЖ я не могу. Гастроли, выступления, записи... Издержки профессии. Жена с пониманием относится к моему частому отсутствию. Когда я на гастролях, оставаться на связи позволяют скайп и телефон. И хватит на этом о личном.
— Хорошо, спрошу о последнем альбоме. Он называется «Я верю», а дальше — многоточие. Во что вы верите? — Я никому об этом не рассказываю. Пусть слушатели сами продолжат эту фразу. Не зря ж в названии стоит многоточие.
— На какую аудиторию рассчитаны новые песни? На ваших давних поклонников или молодое поколение? — Я вообще не делаю ставку на какой–то конкретный возраст. Эти песни рассчитаны на тех, кто интересуется моим творчеством. Диск вышел, потому что накопилось много хорошего материала. На моем сайте был объявлен конкурс, и все желающие могли присылать свои стихи и музыку. Я активно общаюсь в социальных сетях, поэтому выйти со мной на контакт легко. Если у вас есть что мне предложить — пишите.
— Правда, что съемки последнего клипа на песню «А лето цвета» обошлись вам почти в миллион евро? — Да. И не спрашивайте, откуда деньги. Заработал. Да и мир не без добрых людей.
— Продюсер Бари Алибасов рассказывал, что во времена популярности группы «На–На» они выносили деньги после концерта огромными сумками. А у вас так же было? — Этот вопрос не ко мне, а к тем, кто выносил. Я получал обычную зарплату, 50 рублей с каждого концерта. Но никогда ни на что не жаловался. В чем феномен «Ласкового мая», не знаю до сих пор. Мне часто задают этот вопрос, но ответа я пока не придумал.
— Как вам удалось сохранить голос так, что он практически не отличается от голоса вас 16–летнего? — У меня к вам встречный вопрос: а почему вы считаете, что голос должен меняться? Голос — это всего лишь инструмент. У кого–то он грубый, у кого–то — высокий или низкий... Если голосом не пользоваться, он не будет звучать. А если каждый день в работе — будет звучать как новый. Так что никаких секретов тут нет. Только музыка и пение. А вообще, стараюсь молчать, когда есть возможность.
Газета "Советская Белоруссия" 24.05.2003Виктория Попова
Сэры и мэрыВ Могилев в ночной клуб "Лига" на шикарном черном "Мерседесе" подъедет в воскресенье вечером сам Юрий Шатунов. Покинет автомобиль и войдет внутрь "диско", поднимется на сцену и сделает сенсационное заявление: "Сегодня мой беспрецедентный гастрольный тур по Беларуси завершается". Весь май все такой же ласковый Юрий выступал в белорусских городах с новой сольной программой "Седая ночь". Жители Новополоцка и Полоцка, Витебска, Лиды и Борисова видели кумира 80-х живым и здоровым, молодым и веселым. Как встарь, Юрий Шатунов пел для нас "Белые розы" и "Седую ночь". Поклонницы артиста за эти годы ничуть не изменились: за Шатуновым опять гоняются юные девочки, все так же визжат: "Юра, ты лучший!" Фанаты вьются за ним шлейфом почти 20 лет: и сами не меняются, и Юра, как замороженный, не стареет и песни все те же поет. В чем тут загадка? И кто может объяснить феномен Шатунова? Сейчас я вам скажу, кто. В самом начале концерта Юры в Минске на сцену выскочил внушительных габаритов 40-летний мужчина и песню завел про "Старый лес". Батюшки, так это сам Андрей Разин. Оказывается, и он не прочь вернуться на большую сцену с проектом "Ласковый май". Закончив песню про лес, Разин деловито "накрыл и разрулил" минской публике, как все дальше будет развиваться в жизни Шатунова и Разина. Андрей, поскольку его форма сегодня скорее властная, чем сценическая, намерен баллотироваться на пост мэра своего родного города Ставрополя. А Юра, раз уж он так хорошо сохранился, под брэндом "Юрий Шатунов" достроит в городе Сочи свою самую прогрессивную в России звукозаписывающую студию и будет выпускать на ней собственно сольные магнитоальбомы. Дело в том, что за четыре года жизни в Германии Юрий Васильевич Шатунов виртуозно освоил звукорежиссерское ремесло. Все "минусовки" его теперешней программы "Седая ночь" Юра свел сам и отныне записывает фонограммы к концерту самостоятельно. Да, брэнд "Ласковый май" на всякий случай зарегистрирован на имя Андрея Разина. "В ближайшее время, - вскользь заметил Андрей, - мы возобновим выпуск газеты "Ласковый май", потому что интерес к нашей группе опять растет не по дням, а по часам. Сейчас у людей ностальгия по восьмидесятым, поймите, с хитами в чарты вернулись группы "Бойз блю", "Модерн токинг", "Ласковый май". Это про ностальгию Андрей Разин верно подметил, только концерты группы "Ласковый май" и Юрия Шатунова отменяются часто по причине неплатежеспособности населения. Вот же депутат Андрей Разин и собирается повысить уровень жизни для начала в родном Ставрополе. Тремя важнейшими целями кандидат в мэры Разин называет снижение коммунальных платежей, бесплатные лекарства для инвалидов и нуждающихся, а также строительство квартир для молодых семей. Он бы еще много интересного рассказал минской публике о своих громадных планах, да времени у него было мало. Так и простился с нами на полуслове, твердо обещая в "отреставрированной" газете "Ласковый май" сообщать все подробности своей новой политической деятельности. И не пел Разин больше. Его на сцене сменил Юра Шатунов, нежно сжимая в кулачке микрофон. Дальше - концерт Шатунова со старыми хитами про белые розы и розовые вечера и еще седые ночи. Звучат песни в самом деле по-новому отменно и профессионально. Неутомимый Юра после концерта щедро раздавал автографы поклонницам, фотографировался. Вообще, организаторы белорусских гастролей Шатунова из агентства "Альфа Концерт" рассказали мне, что Юра ведет себя очень скромно, ни намека на былую звездность в его повадках нет, артист вообще не употребляет алкоголь, предпочитает чай с молоком и очень любит пирожные. Звездный мальчик Юра вернулся на большую эстраду. "Ему предстоит из Юры превратиться в Юрия, - изящно выразился шеф "Альфа Концерта" Евгений Ершов.
Газета "Советская Белоруссия" 20.03.2015Валентин Пепеляев
Нежный возрастМода на “Ласковый май” снова вернулась. “Белые розы” и “Седая ночь” — по-настоящему народные хиты. Юра Шатунов часто гастролирует, по-прежнему собирает огромные залы и находится в музыкальном топе. Объяснить этот феномен можно по-разному. Кто-то скажет, что основная часть публики, приходящей на концерт, хочет вернуться в годы юности. Кто-то — что харизма Юры Шатунова и сейчас столь велика, что способна очаровать всех. В любом случае то, что в свое время сделал "Ласковый май", вошло в историю шоу-бизнеса.
Газета "Советская Белоруссия" 21.11.2002Люба Вертинская
Юра, Юрочка, Юрок: Шатунов вернулся!27 ноября в к/з "Минск" состоится концерт Юрия Шатунова с премьерой новой программы "Седая ночь". Экс-солист группы "Ласковый май", некогда кумир миллионов, выступит после более чем десятилетнего молчания, за время которого, несмотря ни на что, его не забыли. Чем Юрий занимался все это время - загадка: писали, что он продает мандарины, нищенствует, спивается или наоборот - дает успешные концерты в Германии. Сегодня, вспоминая свое прошлое, Юра говорит, что прежняя гастрольная жизнь была для него сплошным адом и чуть не довела до самоубийства. Теперь он хочет доказать всем, что стал другим и собирается стремиться только вперед. Последний альбом Шатунова "Седая ночь", выпущенный фирмой "АРС" под руководством Игоря Крутого, как ни крути, стал безусловным лидером продаж этого лета. Песни Шатунова звучали на всех курортах страны, так что возвращение Юрия на большую эстраду можно считать триумфальным. Жанна Агузарова спела в своем новом альбоме англоязычный вариант пресловутых "Белых роз", Сергей Рогожин на концертах исполняет "Звездную ночь", у солиста "Ленинграда" Сергея Шнурова вообще была идея перепеть хиты "ЛМ". Слава Богу, и сам Юрий Шатунов хочет петь для нас свои песни. С удовольствием прослушаем "обновленного" Шатунова в среду вечером в к/з "Минск".
Газета "Советская Белоруссия" 07.11.2013КОНЦЕРТ ЮРИЯ ШАТУНОВАЭкс-солист группы «ЛАСКОВЫЙ МАЙ» Юрий ШАТУНОВ – настоящая легенда российской эстрады. Его «БЕЛЫЕ РОЗЫ», «ДЕТСТВО» и «РОЗОВЫЙ ВЕЧЕР» пел весь Советский Союз. Длительный перерыв в творческой карьере не только не сказался на популярности артиста, но и наоборот: сегодня Юрий ШАТУНОВ срывает аншлаги и уносит со сцены охапки цветов и подарков.
Певец начал гастролировать еще в 1987 году. С тех пор он дал немыслимое количество концертов, записал 12 пластинок и чуть позже начал сольную карьеру. Кардинальной смены курса в творческом плане после распада группы «ЛАСКОВЫЙ МАЙ» не произошло: ШАТУНОВ все так же тяготеет к темам любви и взаимоотношений и легким танцевальным композициям.
7 ноября в рамках своего гастрольного тура по городам Беларуси певец выступит на сцене концертного зала «ВИТЕБСК». В программу войдут как новые песни, так и композиции из репертуара легендарной группы. Поэтому на концерте будет интересно и молодежи, и людям старшего поколения, которые помнят бурный ажиотаж 90-х вокруг персоны юного детдомовца. «В моей музыке каждый находит что-то свое», – говорит Юрий. Но то, что достанется абсолютно всем – это приятный праздничный вечер в компании искреннего и обаятельного артиста.
Газета "Советская Белоруссия" 14.06.2003Анна Шадрина
Из интервью с популярной белорусской тележурналисткой Юлией Богданович
Первое и самое трудное, по словам Юлии, не путать имена. Обычно артисты на это очень обижаются. В Юлиной практике с этой сложностью был связан забавный случай. Певца Юрия Шатунова во время записи интервью она все время норовила назвать Андреем. По аналогии с отцом "Ласкового мая" Разиным, разумеется. Шатунов вначале поправлял девушку, но увидел, что это бесполезно, и согласился отзываться на "Андрея". Есть и такой нюанс. Когда опрашиваешь артиста уже не в первый раз, все-таки желательно знать, что спросить. Иначе беседа может не заладиться. И в этом злую шутку с журналистами часто играет Интернет. На этом источнике информации Юля погорела дважды. В первый раз с тем же Шатуновым. Купившись на сетевую "утку" о том, что Юрий мечтает жениться на Алсу, Богданович завела с певцом разговор о предстоящей свадьбе. Чем вызвала бурю негодования. "Я? Жениться на этой? Никогда этого не будет!" - злился певец "Белых роз".
Добавлено спустя 57 минут 22 секунды:Журнал "Музыкальный Олимп"Журнал "Парус" Журнал "Работница и селянка""АиФ" + "Утро"Добавлено спустя 36 минут 28 секунд:«Московский комсомолец» 16.06.2002Юра Шатунов: «Ностальгия — это болезнь.»И.Боброва— Давай вспомним конец 80-х годов. То время, когда твое имя вызывало у всего женского населения массовую истерию. Часто ностальгируешь по тому периоду?— Если все время ностальгировать, можно с ума сойти, я это понял по себе. Я знаю, большинство бывших звезд, которые сейчас никому не нужны, только этим и занимаются. Это болезнь многих артистов, которые никому не нужны. Ни к чему хорошему ностальгия не приводит. Я вспоминаю то время редко и, честно говоря, с большой неохотой.
— Много слухов ходило по поводу твоей женитьбы. — Говорят, что я собирался жениться? Конечно же, все это очередной миф, придуманный Андреем Разиным. Жениться мне еще рано. Думаю, лет до тридцати погулять. Так что у меня в запасе еще несколько годков есть. Пока не хочу вешать ярмо на шею. Да и не нашел еще свою половину.
— Юра, давай на другую тему. Сколько времени ты прожил в Германии? — Я не прожил. На протяжении шести лет начиная с 1996 года я туда выезжал на гастроли. Я обижен на Россию. Когда не стало “Ласкового мая”, все забыли про Шатунова. Я оказался никому не нужен здесь. А в Германии существует фирма, которая организует концерты русских артистов. Первый наш концерт для русских немцев прошел на ура. С тех пор нас приглашали чуть ли не каждый месяц.
— Не хотелось ли навсегда перебраться на Запад?— У меня есть возможность там остаться. Без проблем! Я знаю, что меня обеспечат постоянной высокооплачиваемой работой, но там скучно. И дело здесь не в тусовке. Чтобы жить в Германии, там надо родиться и вырасти. Там другой менталитет, другой образ жизни, другой стиль.
— Юра, ты столько времени провел за границей, а одеваешься по-прежнему — как провинциальный мальчик. Например, в одной телевизионной передаче ты сидел в джинсах и спортивной майке...— У меня стиль такой — колхозный. Шучу. Скорее народный — а ля “простой мальчик”. Когда встал вопрос об имидже, я обратился к Алле Пугачевой. Она посоветовала одеваться просто. Я не завернут на вещах. Одежду покупаю в немецких молодежных магазинах. В дорогие бутики я даже не захожу. Кстати, в Германии на одежду никто не обращает внимания. У нас всех волнуют шмотки. Главное — как ты выглядишь.
— То есть ничего менять не собираешься? Имидж деревенского мальчика тебя устраивает?— Не совсем деревенского. Вот у Димы Маликова другой имидж — ему надо показать, что он безумно богатый. Конечно, он одевается красиво и стильно, но не все могут позволить себе носить одежду от известных дизайнеров. Я, например, не могу.
— Кто тебя раньше одевал? — Мой нынешний директор Аркадий Кудряшов. Вот ты смеешься над блестяшками, которыми я был увешан? Но это было модно. А ты видела, во что одевалась Лариса Долина? Я до сих пор помню ее наряд. Это был ужас! Такого я никогда не видел. Представляешь, майка, короткая джинсовая юбка, кепка, как у десантника, и все это увешано советскими значками. Так что зря ты... Такой был период. Это было не смешно. Модно!
— Тебя часто подкалывают по поводу твоей необразованности. Насколько я знаю, тебе даже аттестат в школе нарисовали?— Учился я действительно неважно. Что скрывать, аттестат нарисовали. Высшее образование еще не успел купить. А насчет необразованности... Хм. Ну если я выдержал двухчасовое интервью с Отаром Кушанашвили, это о чем-то говорит? Вообще я очень общительный человек, мне нравится давать интервью, но я предпочитаю это делать в телевизионном прямом эфире. Каверзные вопросы меня не смущают. К сожалению, все, даже самые гениальные пишущие журналисты, смотрят на меня со своей колокольни и относятся ко мне предвзято.
— В конце 80-х годов по стране гастролировали десятки групп с названием “Ласковый май”. Неужели это никак не пресекалось?— Такое было время. Существовало несколько “Миражей”, несколько “Ласковых маев”. Шел обыкновенный чес. Пресечь это было невозможно. Законодательство в этой области не работало ни тогда, ни сейчас. Например, стоило мне сегодня начать раскрутку в России, тут же объявились дельцы, которые в те времена делали двойные команды. Они подсуетились и подали заявку на название “Ласковый май”. Узнав об этом, мы приняли окончательное и бесповоротное решение, что не будем называться “Ласковым маем”. За названием потянулись десятки людей, которые никакого отношения не имели к нам. Известно, что осенью готовится выпуск двух альбомов “Ласкового мая”, появились две группы “Белые розы” и одна “Розовый вечер”. По нашим подсчетам, порядка двенадцати команд с подобными названиями выпустят в этом году свои альбомы.
— Столько было лжи вокруг детдомовской группы... Может, и детство твое не такое трагическое, как описывает пресса? — Зачем это опять поднимать? Хорошо, рассказываю последний раз, чтобы расставить все точки над “i”. Родился я в Башкирии. Мама умерла, когда мне было восемь лет. Меня определили в местный детдом, потом перевели в оренбургскую школу-интернат №2. Там я познакомился с Сергеем Кузнецовым. А в 1986 году сделали наши первые записи.
— Говорят, в Москву ты перебрался нелегальным путем? Теще Разина пришлось оформить на тебя опекунство?— У нас десятки версий по этому вопросу. Надо уточнить у Разина, какую он имел в виду. Если говорить о переезде из Оренбурга в Москву, я просто сел в поезд и приехал. При помощи великого мастерства нашего Остапа Бендера — Андрея Разина — все удалось оформить быстро, правда, незаконно.
— Ты до сих пор общаешься с Кузнецовым и Разиным?— С Кузнецовым мы поддерживаем творческие отношения. В моем новом альбоме “Седая ночь” большинство песен написал Сергей. С Разиным одно время были натянутые отношения, мы практически не общались. Но однажды я подумал, что так нельзя. Все-таки с ним связана моя молодость, работали вместе. Сейчас отношения возобновились. Но дружбой их не назовешь. Мы часто созваниваемся, но встречаемся не больше двух раз в год.
— В 1987 году ты принимал участие в “Рождественских встречах” Аллы Пугачевой. У вас до сих пор сохранились хорошие отношения?— У нас сохранились теплые отношения. Я был у нее дома несколько раз. Причем первый раз я пришел с Кудряшовым. Она открыла дверь и говорит: “Юра, проходи, а вы, Аркадий, идите на ... Терпеть не могу директоров!”
— Юра, ты переживал, когда “Ласковый май” закончил свое существование?— Сильно не пришлось переживать. Когда я стал непопулярен в России, стал резко популярным в Германии. Я понимаю, что здесь у меня уже не будет той славы. Это немного огорчает.
— Тебя узнают на улице?— Нет, на улице уже давно не узнают. Хотя я тоже делаю для этого все возможное — ношу черные очки и кепку. Так удобнее и спокойно. Ведь я передвигаюсь в Москве на метро.
— Неужели на машину не накопил?— Если не веришь, могу показать тебе месячный проездной на метро.
— Откуда взялась легенда, что Шатунов — внебрачный сын Элвиса Пресли? — Придумана она не нами. Все пришло со стороны. Но мне понравился этот миф. Самим нам редко приходилось выдумывать про себя легенды. Но все-таки они были. Одна из них — что все ребята из “Ласкового мая” детдомовцы. Это неправда. Большинство были из нормальных, даже обеспеченных семей, а в интервью говорили, что их родители либо умерли, либо их лишили родительских прав.
— Ты мог позволить себе выйти пьяным на сцену?— Никогда не выходил пьяный, ведь мне было всего четырнадцать лет. Не забывай, я же был государственный ребенок. Если бы меня заметили пьяным на сцене, это был бы мой последний концерт. Хотя некоторых наших музыкантов приходилось чуть ли не на руках на сцену вытаскивать.
— Со временем у тебя изменился голос. А ведь вся фишка была как раз в нем? — Конечно, он у меня изменился, когда началась ломка голоса. Поначалу это очень испугало Разина. Но я не переживал. Взрослому мужчине трудно имитировать детский голос.
— Вас постоянно обвиняли, что вы поете под фанеру? — Все поп-музыканты выступают под фонограмму “минус один” — музыка под фанеру, а голос вживую. Это нормально. Когда по стране колесили несколько групп с аналогичным названием, они работали под полную фонограмму. Зачастую даже солистов представляли Юрой Шатуновым. Что интересно, народ верил и принимал на ура.
— Несколько лет назад у тебя были выпущены два клипа: “И упав на колени” и “Звездная ночь”. Как удалось заманить на съемки жену Зосимова Полину Ташеву?— Никак. Нам ее просто навязали. Поставили перед фактом, что она будет сниматься.
— Один из ваших коллег по “Ласковому маю” Саша Прико рассказывал, что в те звездные 80-е годы у вас была забава: приезжать на гастроли, снимать самые дорогие гостиницы и устраивать в них погром. Кузнецов потом за все это расплачивался.— Начнем с того, что клавишник Саша Прико проработал в “Ласковом мае” два месяца. Ему было всего четырнадцать лет, но уже в это время у него была такая склонность к алкоголю, что его пришлось выгнать. Так совпало, что в этот период за пьянство был выгнан товарищ Кузнецов. Они стали работать вместе в группе “Мама”. Поэтому никакого отношения Прико к нам не имеет. И верить ему не стоит.
— Как признанные звезды реагировали на явление “Ласковый май”?— Все были в шоке, даже мегазвезды. Как так! Без рекламы, без афиш мы собирали стадионы во всех российских городах. Мы работали по восемь концертов в день на протяжении недели. Самый ранний начинался в девять утра. Залы были не по тысяче мест, как сейчас, а минимум по три тысячи. Признанные звезды называли нас “антимузло”.
— Давай вернемся к вопросу о фанатизме.— С фанатками было столько историй, что все вспоминать ни пленки, ни времени не хватит. Хотя один случай я вспоминаю до сих пор с дрожью в коленях. Это было три года назад. Приехали мы на несколько дней в Москву. Только расслабились — звонок в дверь. На пороге стоит девушка с огромным животом, рядом родители, сзади бритоголовые пацаны. Приехали на разборки. Дверь открыл мой директор Аркаша. “Надо разбираться, чувак”, — говорят ему братки. Дальше девушка рассказывает историю, что она залетела от меня в каком-то провинциальном городе, где мы даже не были, причем Юрой она называет Кудряшова. Честно говоря, мы тогда подсели на измену. Пацаны вроде как вооружены были. На наше счастье, эту историю мы решили полюбовно. А ведь были случаи, когда приходилось отстреливаться.
— Видимо, это было во времена, когда в Союзе бушевал рэкет? — Ты не представляешь, как было страшно. У нас ведь не было ни охраны, ни оружия. К нам на базу или в квартиру могли приехать вооруженные до зубов люди и требовать деньги. Ведь Разин тогда не скрывал, что мы зарабатываем бешеные бабки. Даже когда распался “Ласковый май”, нам поступали серьезные угрозы. Приходилось прятаться, отсиживаться по несколько суток у знакомых, один раз попали в настоящую перестрелку, как в кино.
— Сейчас у тебя охрана есть?— Может, мне еще рассказать, сколько человек в моей охране? Я не хочу затрагивать этот вопрос. Скажу, что нет охраны — завтра придут люди и настучат по голове, заберут последнюю булку хлеба.
— Найти Юру Шатунова в Москве — не проблема. Твой столичный адрес на Кантемировской улице знают все фанаты.— Сейчас я живу в другом месте. Правда, денег хватает, чтобы снять только маленькую однокомнатную квартиру в спальном районе.
— Ты все жалуешься на маленькие заработки... Говорят, у тебя сеть своих ресторанов в Сочи, а в Иркутске собственная студия? — Никакой студии у нас не было и бизнесом я не занимался никогда. Все это сказки Андрея Разина. Он всегда учил меня: “Не признавайся в том, что ты нищий. В нашей стране нищие никому не нужны”. На протяжении последних лет я все время пел. Зарабатываю деньги только музыкой — неужели я непонятно отвечаю?
— Но в период “Ласкового мая” вы заработали приличные деньги. Разин однажды признался, что ты до сих пор живешь на те гонорары. Собственно, эти деньги пошли на строительство особняка под Сочи.— Понятно. Может, Андрей Александрович и заработал такие гонорары, но я тогда был ребенком и получал копейки. Все деньги крутились у него. Никакого особняка под Сочи у меня нет. Был обыкновенный деревенский дом в селе, куда мы даже не могли провести воду. Кстати, мы до сих пор не можем продать этот самый особняк, как ты говоришь. Был период, когда нам хлеб не на что было купить. Нас кормил огород.
— Юра, скажи честно, сколько процентов правды из всего того, что ты рассказал мне?— Всю правду тебе никто никогда не скажет. Мы ведь делаем шоу-бизнес. Как известно, шоу должно оставаться шоу.
"Московский комсомолец" Фото разных лет«Московский комсомолец» 04.10.2012Юрий Шатунов: «Главное — понимать, в какой стране ты живешь»Илья ЛегостаевБританцы The Kooks довели до настоящей истерики столичных модников, Гриша Ургант с максимально серьезным лицом отыграл первый большой концерт под шумное одобрение как простых, так и звездных девушек. На этом фоне сет Юрия Шатунова в Arena Moscow в ознаменование 25-летия «Ласкового Мая», наверное, выглядел весьма архаично, но страсти на нем кипели вполне молодежные. «ЗД» попыталась рассмотреть поп-легенду конца 80-х — начала 90-х с максимально близкого расстояния, и результаты смотрин оказались во многом неожиданные.
Мало кто сомневался, что большой концерт Юрия Шатунова в многотысячном зале будет чем-то напоминать вечеринку одноклассниц, но «одноклассниц» вдруг собралось довольно много. Некоторые были с детьми, что придавало происходящему семейную и очень душевную атмосферу. Главный герой их действа в этот момент сидел в своей гримерке и заваривал черный чай, рассуждая о самых правильных средствах по приведению голосовых связок в рабочее состояние. Воздавалось должное теплым напиткам и лимону с сахаром. Бутылка французского коньяка, горделиво возвышавшаяся среди бутербродов, была охарактеризована как совершенно бесполезная для голоса. Поневоле ловишь себя на мысли об абсурдности самого факта обсуждения тонуса голосовых связок с парнем, который гордо носит звание главного фонограммщика страны. Впрочем, тема «фанеры» для Юрия не является чрезмерно важной. Он говорит, что может выступать в любом формате и вообще не парится по этому поводу. Не София Ротару, в общем...
Но если речь заходит о звукозаписи, то здесь артисту явно не все равно. Над новым альбомом «Я верю...» Шатунов трудился... ШЕСТЬ лет, что по меркам поп-индустрии является натуральным безумием. За это время могло появиться и умереть несколько новых стилей, не говоря уже о всяких студийных фишках, которые обновляются чуть ли не каждые полгода. Но у Юрия на этот счет своя железная логика.
— Я никогда не гонюсь за модой, потому что гнаться за ней означает отставать от нее, — говорит парень в серой майке, синих джинсах и черных кедах (для концерта он переоденется, но примерно в такие же доспехи). — Если ты сегодня сделал что-то модное, то завтра это будет уже немодно. Я варюсь в своей стилистике, которая меня абсолютно устраивает. Не знаю, можно ли назвать ее модной, но именно так я себя выражаю...
Сильное заявление для человека, живущего в Германии, стране, где музыкальная индустрия посвящена гонке за совершенством, — включишь радио и услышишь танцевальную музыку мечты или самый злой рэп, не говоря уже о скучном, но при этом идеальном альтернативном роке.
— Я все это отслеживаю и в курсе событий, — лениво замечает мистер «Ласковый Май». — Могу взять какой-то бит или сэмпл, но только если он мне подходит. Сложно написать песню, которая трогает людей, а с модным треком все гораздо проще. Готовый луп, сверху сиквенция, и все. А вот увязать музыку, текст и исполнение очень трудно. Я пишу для русских людей, которые богаты эмоциями, переживают и плачут, когда слушают хорошую песню. Вот за границей от песен не плачут, а у нас выпьют и могут лить слезы под «Ой мороз, мороз». Не знаю, что в ней такого, но она торкает, в том числе и меня. Это, наверное, и является необъяснимой сущностью русского человека. Для таких я и работаю, и мне кажется, я на правильном пути...
Через два часа герр Шатунов смог убедиться в правильности своей теории. В весьма внушительном клубе почти аншлаг: в партере пляшут дамы в помпезных платьях и затесавшийся меж ними мужчина в олимпийке с логотипом «СССР», в VIP-зоне приплясывает весьма респектабельная публика, требующая постоянного внимания официантов, а в отсеке, который значится как «deluxe», среди пестрых диванов танцует женщина в мехах. На сцене отчаянно мигают три фонаря и работают три артиста: сам Шатунов, барабанщик и клавишник. «После концерта я подпишу все альбомы, которые вы купили. Пацан сказал — пацан сделал, — заявляет герой вечера. — У вас бар справа и бар слева... Ну что, под водочку „Белые розы“?»
Бармены принимают купюры, звучит главный хит нашей новейшей музыкальной истории. Конечно, возникает вопрос о том, насколько серьезно сам Шатунов относится к происходящему. Не фига ли в кармане все это?
— Если относиться к музыке как к тусовке, то со временем пропадет трепет перед выходом на сцену. У меня он не пропал, — ответственно заявляет Юрий. — Перед каждым выступлением (не важно — сольный это концерт, сборная программа, съемки, день рождения или корпоратив) я ощущаю и трепет, и страх, хотя никак не могу понять, чего же боюсь. Наверное, я еще не совсем черствый, умею переживать...
Здесь нужно вспомнить, что у главного вокалиста «Ласкового Мая» был восьмилетний перерыв в карьере и при этом не наблюдалось какой-то явной мотивации для возвращения на сцену. Он мог спокойно жить и аккуратно тратить деньги, заработанные на национальной истерии, но не получилось.
— С 1986-го по 1992 год в моей жизни было столько впечатлений, что к музыке я слегка охладел, — вспоминает прошлое Юрий. — Мне нужно было остановиться, чтобы понять, а стоит ли вообще этим дальше заниматься. Кстати, возвращение мое никто не планировал и не организовывал. Просто сидели с ребятами на кухне, бренчали на гитарах и в итоге решили записать несколько песен. Так получился альбом «Вспомни Май», главная песня с него под названием «Забудь» удачно стрельнула, и все началось по новой. Я во всех отношениях самодостаточный человек. Не супербогатый, но и не бедный, у меня есть деньги, чтобы растить сына, и есть время, чтобы уделять внимание жене. Но музыкой я занимаюсь большую часть своей жизни и, наверное, без нее уже не смогу. Я приезжаю домой, бросаю вещи, целую жену, играю с сыном, а вечером закрываюсь в студии и что-то делаю или музыку слушаю. У меня ее много, от классики до транса. Чем больше я занимаюсь музыкой, тем больше мне этого хочется...
По мере углубления в музыкальную тему Юрий начинает проявлять все больший интерес к обсуждаемому вопросу. Есть подозрение, что его действительно волнуют все эти избитые музпроблемы, особенно когда речь заходит о жутком дефиците новых имен, к которым была бы неравнодушна вся страна.
— Во всем виновата мода, — вздыхает артист. — То, что сейчас крутят на телевидении и радио, — это не наша культура. И поэтому она здесь не приживается. Конечно, должен быть и рэп, и хип-хоп, но это для определенного контингента людей, которым нравятся безбашенные тексты с матом. Это культура негров, и меня, например, она совсем не трогает. Мне гораздо ближе тот же Стас Михайлов. У него песни человека, который понимает, в какой стране он живет, чем здесь люди дышат, что их цепляет. И я это понимаю, а уж когда нахожусь за границей, то понимаю еще больше. У каждого народа есть то, что нужно беречь. В той же Германии люди просто в экстаз входят, когда слушают немецкие народные шлягеры. По поп-звездам так не фанатеют...
Конечно, сразу возникают контраргументы. Все-таки наш современный рэп иногда имеет прямое отношение к поэзии, в отличие от того, что предлагает Стас Михайлов. Но спорить с Юрой совсем не хочется. Он по-своему удивительный человек: тот же Стас Михайлов всего на четыре года его старше, но поет, как бульдозер, перепахавший жизнь вдоль и поперек. У Шатунова же даже в новых песнях слышится подростковая незащищенность, а сам он так и не обзавелся типичным для наших звезд со стажем забронзовевшим профилем. Может быть, всему виной жизнь в Германии, где легче понять, что правильно, а что не очень. Или трепетная душа передается по наследству?
— Я понимаю, о чем пою, и если мои песни про ромашки или про снег, то значит, мне это интересно и нравится, — с серьезным видом говорит Юрий. — Но нужна русская душа, чтобы петь про ромашки по-настоящему, чтобы торкнуло. Я не думаю, что какой-нибудь англичанин споет про ромашки. Он поет, почему мне телка не дала, хотя я с ней в пабе целый вечер сидел. У них вот такое представление о песнях, а у нас другое...
Когда The Kooks или кто-нибудь в этом роде приедут к нам в следующий раз, нужно напроситься на интервью и спросить о ромашках. Есть подозрение, что об этом их еще никто не спрашивал.
YouTube
Instagram
TikTok
ВКонтакте
Дзен
Одноклассники
Telegram
Спасибо-то вам какое! Вот смотрю и понимаю, что почти все их я когда-то видела и читала, но БЛИН!!! не сохранилось ни-че-го. 
А вы даже названия газет и журналов знаете. Чудеса! Благодарю! 
Ностальгияяяяя 
Lenka » 09 апр 2016, 22:19 
хотя многое уже где-то встречала или слышала... Но и нового немало узнала 
Вы - УДИВИТЕЛЬНЫЙ! 
Эх, практически все ранние фото и у меня были, вырезки из журналов... Куда все ушло. Самая любимая картинка из журнала Родник, везде с собой таскала. Затаскала до дыр буквально. А купила журнал в киоске летом в Белоруссии. Да, много там про ЛМ писали, помню. Да и кассеты я закупала почему-то исключительно в Белоруссии, когда летом жила у бабушки с дедушкой.
в моей истории Шатунов и Сектор газа, Кино. 
Просто тогда не думала,что она и в Укарине бывала,думала,что это сугабо российское издание,поэтому и не спрашивала ее в киосках.Потом только увидела ее красующееся на витрине киоска,но было уже поздно,что-либо спрашивать о том номере,где был Юра.
