Юрий Шатунов:
«Первую зарплату раздал пацанам!»

Экс-солист «Ласкового мая» рассказал, как все от него отказались, как беременная поклонница приезжала с разборками, признался, что никогда не зарабатывал миллионы, нашел своих родителей и потом лично похоронил мать.

— Андрей Данилко мне рассказывал, что творчество «Ласкового мая» вдохновило его на то, чтобы освоить нотную грамоту и научился играть на музыкальных инструментах. Теперь, когда он стал звездой, вы общаетесь?
— Я, кстати, болел за Сердючку на «Евровидении». Он мне тоже как бы передавала привет с «Евровидения». Дело в том, что я когда-то подарил Андрею Данилко футболку с цифрой 69. Смотрю, а он на конкурсе выступает с таким же номером. Андрея я прекрасно знаю и уважаю. Мы с ним — друзья! И у нас отличные отношения! Мы постоянно созваниваемся, по возможности встречаемся. Мы с ним даже хотели замутить что-то совместное, но никак не удается пересечься – то он в разъездах, то я. Загадывать пока рано, но может быть что- то и получится. В планах есть и совместная песня, и совместное видео.
— Ваша популярность в 80-90-е просто зашкаливала. Почему в какой-то момент вы решили уйти в тень?
— Просто настал период, когда встал вопрос: а стоит ли вообще этим заниматься? Надо было подумать, нужно ли мне это вообще, поскольку есть масса других профессий более приличных и приносящих доход не меньше шоу-бизнеса. Поверьте, я нашел бы себя и в другой сфере, и не обязательно в музыке.
— Но вы ведь занимали в шоу-бизнесе хорошие позиции. Зачем же что-то менять?
— Понимаете, есть такая вещь, как судьба. И потом я не выбирал профессию. Она выбрала меня. Я дважды пытался отказаться от профессии музыканта и артиста, но не получилось.
— И когда это было?
— С самого начала. Но не получилось. Второй раз я ушел лет на 8, когда распался «Ласковый май». Ничего не делал, хотел все это забыть и забросить, потому что порядком надоело. Опять не получилось. Третьего раза не будет. Я просто достаточно взрослый, чтобы понять, что это мое и это мне написано, так что от этого не уйти. Я хотел бы, но не могу. У меня не получается, мне не дают обстоятельства, люди, ситуация. Так что раз уж я здесь, значит – здесь.
— Вы сейчас гражданин Германии?
— Я просто живу в Германии, гражданство у меня российское. Я пою и люблю русского зрителя, поэтому сбегать на постоянное место жительства за границу не собираюсь. У меня есть возможность там остаться. Я знаю, что меня обеспечат постоянной высокооплачиваемой работой, но там скучно. И дело здесь не в тусовке. Чтобы жить в Германии, там надо родиться и вырасти. Там другой менталитет, другой образ жизни, другой стиль.
— А как вы оказались в Германии?
— Обыкновенно. Купил билет на самолет и …
— Для этого как минимум нужно иметь деньги и визу…
— Что касается денег – это не проблема. Кстати, билет туда и обратно в Германию стоит гораздо дешевле, чем в один конец — от Москвы до Сочи. Поэтому это вообще не проблема!
— А если серьезно?
— На протяжении шести лет, начиная с 1996 года, я туда выезжал на гастроли. Когда распался «Ласковый май» я на какое-то время ушел из шоу-бизнеса, жил в Сочи, был разочарован в жизни. Ведь, когда не стало «Ласкового мая», все обо мне забыли. Я оказался здесь никому не нужен. Выйти из непростой ситуации, в которой я тогда оказался, помог случай — компания, которая организует концерты русских артистов, пригласила меня на гастроли в Германию. И мое первое выступление для русских немцев прошло «на ура!». С тех пор нас приглашали чуть ли не каждый месяц. Там я познакомился с людьми, которые и пригласили меня в Германию, многому научили, помогли в жизни. Благодаря им, сегодня я смотрю на шоу-бизнес совершенно другими глазами.
— Но когда вы уехали в Германию, на какие-то деньги надо было жить.
— Я же говорю: в деньгах проблем не было. Их нет и сейчас. Их никогда не было. Хотя понятия о том, сколько нужно денег разные: кому-то яхту нужно купить за 12 миллионов евро, кому-то достаточно и 500 евро. Все зависит от потребностей. А потом ведь все относительно – у каждого из нас свои ценности. Кому-то и 20 рублей деньги, а кому-то и 20 миллионов – не деньги.
— Вы относитесь ко второй категории?
— Я отношусь к категории, которая рационально тратит деньги. Потому что я сам зарабатываю и знаю, как они мне достаются. Я не могу сказать, что у меня есть газовая труба или нефтяная вышка. В то же время я не могу сказать, что я бедствовал или нищенствовал. Были, конечно, сложные ситуации, но это не говорит о том, что надо было кидаться в омут с головой и влипать в какие-то истории, чтобы выкрутиться. В Германии живут 6 с половиной миллионов русских, и они любят мои песни и слушают мою музыку, поэтому проблемы с зарабатыванием денег не стояло.
— Разве вы умеете ценить деньги? Ведь, насколько я понимаю, в детстве на вас свалилась огромная популярность и соответственно огромные деньги.
— Ничего не сваливалось ни на чью голову! Чтобы что-нибудь свалилось, нужно поднять одно место и двигать им достаточно активно. А вот когда ты получаешь это, заработав своим потом и трудом, тогда понимаешь, насколько ценны эти деньги и стоит ими разбрасываться, или нет. Когда же тебе просто дают деньги, ты их можешь выкинуть, потратить и прогулять.
— Но ведь когда на неокрепшую душу в 15 лет сваливаются популярность и огромные деньги, разве от этого не сносит «крышу»?

— Нет, мне не сносило. Я с самого мальства, с 11 лет, зарабатываю деньги сам! Поэтому знаю им цену! Когда все только начиналось, я был маленький, и мне денег вообще не давали. Просто покупали все, что я хотел. Помню, свою первую зарплату — 200 рублей. Я получил такие деньги впервые и растерялся, что мне с ними делать? Поэтому просто пришел в интернат и раздал пацанам. Ходил и раздавал деньги – кому 20, кому 50. У меня была куртка, а вот здесь был большой карман, и он полностью был забит пятнадцатикопеечными монетами. Я ходил в игровые автоматы, и все эти деньги просаживал там. И это для меня было кайфом!
— А когда стали постарше, поняли, что к чему?
— Все разговоры о том, что я жил на многомиллионные гонорары, заработанные во времена «Ласкового мая», — полный бред. Я получал копейки, но тогда это меня устраивало. В общем, на «Ласковом мае» зарабатывали все, кроме меня. А слухи о том, что я купил особняк под Сочи, открыл сеть ресторанов и студию звукозаписи, — не более чем сказки. Хотя Разин меня всегда учил: «Никогда не признавайся, что ты нищий. Нищие в нашей стране никому не нужны».
— Вы поддерживаете отношения с Андреем Разиным?
— Только дружеские. Он – крестный папа моего сына Дэнниса. Наши отношения сейчас наладились. Хотя видимся нечасто. Был у нас и сложный период отношений. За годы совместной работы накопилось немало взаимных упреков и обвинений. Но однажды я подумал, что вечно воевать и нести обиду тоже нельзя. В конце концов, с Разиным связана моя молодость, мой успех. Сейчас мы конфликт преодолели, раны залечили. Больше мы грязью друг друга не поливаем.
— Вы общаетесь с другими ребятами из группы «Ласковый май»?
— Я и есть «Ласковый май». Может, вы имеете в виду студию для одаренных детей «Ласковый май», созданную под руководством Андрея Александровича Разина? Это совсем разные структуры. Они соприкасались иногда. А «Ласковый май» создал Сергей Кузнецов, с которым я познакомился в оренбургской школе-интернате №2. В 1986 году сделали наши первые записи. Они и составили первый репертуар «Ласкового мая».
— Кто сейчас пишет для вас песни?
— Это в основном молодые авторы. Я нашел талантливых перспективных ребят, плюс я много пишу сам: и музыку, и слова.
— Вы помните реакцию популярных артистов на ваше явление в шоу-бизнес?
— Шоу-бизнеса тогда вообще не было. Была только эстрада. Как оказалось потом, мы были родоначальниками шоу-бизнеса, потому что на тот момент мы поменяли все правила, тенденции и существовавшие устои. Мы перевернули с ног на голову и задали тон сегодняшнему шоу-бизнесу. А я, можно сказать, ворвался с факелом как Победоносец на белой лошади и растолкал всех…
— Вашему въезду все порадовались?
— Думаю, нет. Из наших коллег вообще никто не радуется за чужие успехи. Есть такое понятие как конкуренция. А как радоваться за конкурента? Но все были в шоке, даже мегазвезды. Как так?! Без рекламы, без афиш мы собирали стадионы во всех российских городах. Работали по восемь концертов в день на протяжении недели. Самый ранний начинался в девять утра. Залы были не по тысяче мест, как сейчас, а минимум по три тысячи. Признанные звезды называли нас «антимузло». Просто то, что я пел и играл, не пересекается и не пересекалось ни с кем. Как тогда, так и до сих пор. У меня есть своя линия, своя стилистика, своя музыкальная тематика, своя идеология в этом всем. И все это не пересекается ни с кем и поныне, что самое интересное. Поэтому я занимаю свою жесткую позицию в этой музыкальной сфере и за эти годы, что меня не было на эстраде, никто мое место не занял. Думаю, и нее займет, пока я не сдохну.
— И как вы охарактеризуете свой жанр?
— Не знаю. Я просто свои какие-то жизненные эмоции и ситуации пытаюсь выразить в песнях. Только и всего. Может быть это лирика, может быть романтика. Называйте, как вам нравится.
— У вас в те времена были какие-то кумиры?
— Я слушал группу «Кино», как и все. Причем у меня с Витей были отличные отношения. Мы познакомились с ним в Запорожье. Выступали там в одном концерте и жили в одной гостинице. Вечерами пропадали друг у друга в номерах, тусовались, общались. То, что было тогда не сравнить с сегодняшним днем! Сейчас все крутые, все в пафосе и пиаре, а поэтому раз мы играем рок, к нам не подходи — общение с «попсовыми» артистами не подходит нам по имиджу. Тогда этого не было. Тогда все артисты, действительно, были коллегами! Даже может быть больше чем коллегами, друзьями. Сейчас же это входит в разряд невозможного. Таковы правила игры!
— Вы не предлагали Виктору спеть свою песню?
— Нет. Я понимал, что это нереально. Поскольку Витя являлся такой же индивидуальностью как я, он писал только о том, что окружало его и о том, что чувствовал и переживал. Я делал тоже самое.
— О чем говорили с Цоем?
— О чем угодно! И о жизни, и о работе. Тогда я, кстати, познакомился и с Юрой Айзеншписом, царство ему небесное. Та эстрада и тот шоу-бизнес были другими.
— Неужели в шоу-бизнесе у вас нет друзей?
— Только много знакомых. Друзей у меня очень мало, их можно по пальцам сосчитать.
— У наших звезд существует некие неписаные правила, дресс-код, по которому они должны иметь – квартиру или дом в престижном районе, иномарку последней модели. Вы его соблюдаете?
— Мне наплевать на всякие дресс-коды, я одеваюсь в то, что мне удобно. На гастролях езжу на машинах, которые мне предоставят – класса S или C, на какое-нибудь пати, которые я, кстати, не люблю, могу арендовать специальную машину, а если еду на рыбалку – добираюсь на чем-нибудь попроще. Сейчас по Москве я передвигаюсь на машине, а было время, когда ездил исключительно на метро. Тогда каждый спуск в подземку превращался в какое-то испытание. То и дело приходилось доказывать людям, что я не я и рожа не моя.
— Но ведь артисту для поддержания имиджа посещать тусовки и пафосные мероприятия?
— Я не варюсь в этой каше: нигде не тусуюсь, не хожу в ночные клубы. У меня своя жизнь – временами хорошая, временами не очень. Могу сказать лишь одно: тусовка не смогла меня поглотить, так как я сам этого не желал.
— Не собираетесь открывать свой какой-нибудь бизнес?
— На двух стульях сидеть как-то неудобно. Ни там, ни там не будет толку, как мне кажется. Необходимо заниматься либо одним, либо другим. Все, что у меня есть — музыка, которой мне хватает с головой.
— Почему, многие артисты имеют и рестораны, и банки…
— Они, как правило, являются лишь их соучредителями. Мне тоже неоднократно это предлагали, но я отказывался.
— Почему же?
— Потому что есть компании, которые рекламируют то, что мне не нужно. Типа йогурты и все такое для здорового образа жизни. А мне это не подходит. Я веду нормальный образ жизни! Я не помешан насчет еды и никаких диет не соблюдаю.
— Но ведь за это платят хорошие деньги?

— Но есть еще ведь и чувство собственного достоинства. И я хотел бы верить, что оно у меня есть, поэтому – деньги не самое главное. И потом, всех денег не заработаешь. Лет десять назад деньги были на третьем плане, сейчас вышли на первый. Без денег, а тем более в шоу-бизнесе, сделать ничего невозможно. Для меня это удивительно, но сейчас некоторые артисты не зарабатывают на шоу-бизнесе, а тратят на него. Тот же Тимати платит, чтобы петь. Та же Варвара платит, чтобы петь, та же Алсу платит, чтобы петь. Чтобы петь!!!! А я пою, чтобы получать. Разницу чувствуете? Так что у нас скоро будет шоу-бизнес только для богатых. Такой профессиональный караоке-клуб для богатых людей! К этому все идет.
— О ваших отношениях с фанатками ходили целые легенды! Внимание девушек вам наверняка нравилось?
— Это нравится первую неделю. А потом это начинает раздражать. Кроме того, есть помимо меня соседи, которых это раздражает гораздо больше чем меня. Там где плюсы, там и минусы и минусов больше, чем плюсов. Особенно раздражало, когда девушки пугали меня тем, что закончат жизнь самоубийством, если я на них не обращу внимания. Но я ведь не могу всем угодить! Кстати, как тогда, так и сейчас девушки предлагают мне провести с ними ночь. И меня это шокирует!
— Андрей Разин рассказывал мне, что когда-то и нынешняя телезвезда Лера Кудрявцева была влюблена в одного из участников «Ласкового мая» и даже приезжала на его концерты в другие города, а он ее отправлял обратно в Москву. А Лера опять возвращалась. Вы помните эти истории?
— Ну, что-то было. Сейчас всего и не упомнишь. Тем более что такие из ряда вон выходящие истории тогда случались в каждом городе и были для нас обыденностью. Вообще, с фанатками у меня было столько историй, что можно отдельную книгу написать. Но один случай до сих пор вспоминаю с содроганием. Мы приехали на несколько дней в Москву. Только зашли в квартиру, расслабились, как вдруг звонок в дверь. Мой директор открывает и видит девушку с огромным животом. А за ней ребята суровой наружности, и как оказалось потом, родители. «Ну что, будем разбираться», — говорят «братки». Они были вооружены и настроены крайне решительно. Оказывается, эта девушка рассказала родным, что залетела от меня в каком-то провинциальном городе. Любопытно, что во время разговора Юрой она называла моего директора. Это сейчас ситуация кажется смешной, а тогда мы реально перепугались. К счастью, кое-как эту историю удалось решить полюбовно. А ведь бывало, что приходилось отстреливаться. 92-93-й были дикие годы!
— Вы, наверное, не понаслышке знаете, что такое рэкет?
— Разин тогда не скрывал, что мы зарабатываем бешеные бабки! И это привлекало внимание заинтересованных лиц. К нам на базу или в квартиру приезжали вооруженные до зубов люди требовать деньги. И это были не шуточки, было страшно. Ведь мы — без охраны, без оружия. Даже когда распался «Ласковый май», нам поступали серьезные угрозы. Приходилось прятаться, отсиживаться по несколько суток у знакомых, один раз попали в настоящую перестрелку, как в кино.
— Расскажите о своей семье!
— Супруга, сын… Все как у людей! С детства мечтал, чтобы у меня ребенок родился в 33 года, именно в мой день рождения — 6 сентября. Хотел, чтобы он был с голубыми глазами и обязательно мальчик. До 6 сентября сынок не дотянул 10 часов. Я все это время, часов 17, пока жена рожала, был рядом с ней, присутствовал при этом процессе. Тяжело было, но все прошло отлично. Хорошо, что у нас у каждого есть свой день рождения. В остальном же получилось так, как я хотел: родился мальчик с голубыми глазами, когда мне было 33 года.
— Кто ваша жена по профессии?
— Учится на юриста.
— Она тоже была вашей поклонницей?
— Если бы она была моей поклонницей, ничего бы не получилось. Своей славой в отношениях с девушками я никогда не пользовался. Всегда чувствовал, что где-то есть моя половинка. И мы могли встретиться в любом уголке земли — в какой-нибудь деревне, в Москве. Так получилось, что мы встретились в Германии в 2000 году, жили в одном отеле. И однажды, когда встретились взглядами, как будто искра между нами пробежала… Теперь мы – семья.
— А как же вы общались, если она немка?
— Знаете, любовь не требует перевода. Поначалу на «пальцах», потому что я не знал языка, и она плохо говорила по-русски. А потом я позанимался с педагогом и освоил язык. Конечно, не в совершенстве, но для бытового уровня достаточно. За 12 уроков прошел 7-месячный курс обучения. Он гораздо легче, чем русский, как оказалось.
— На каком языке разговаривает ваш сын?
— Будет двуязычным, потому что каждый из нас говорит с ним на родном языке.
— А вы закончили какое-то учебное заведение?
— Я много чего закончил. У меня большая жизненная школа. Как я обычно говорю: у меня высшее самообразование. А каких-то специальных заведений не заканчивал, кроме курсов звукорежиссуры в Германии.
— А в школе вы хорошо учились?
— До 4-го класса был круглым отличником. А потом… На два года остался в 6-м классе, а дальше, когда началась гастрольная жизнь, вообще забросил школу и учился заочно. С нами ездил учитель, который вел уроки в перерывах между гастролями и репетициями. Экзамены я сдал на «отлично». В один из дней я приехал в школу и сдал на «четверки» и «пятерки» сразу все экзамены. А вот высшее образование пока не успел купить.
— Андрей Разин мне рассказывал в интервью, что отблагодарил воспитательниц, которые к нему хорошо относились в детдоме. А вы?
— Не афиширую. Я на этом пиар не делаю.
— Говорят, что после того, как вы стали известным человеком, у вас стало появляться пап и мам?
— Эти случаи есть и сейчас. Но я знаю, кто я и кто мои родители. Увы, их нет уже в живых. Я лично хоронил мать.


РАЗБЕЖАЛИСЬ КТО КУДА.
Суперпопулярная в перестроечные годы группа «Ласковый май», созданная из сирот, как и СССР, ушла в небытие. Правда, персоны, связанные с ней до сих пор на плаву. Только судьбы у них очень разные. Один из продюсеров и участников группы Андрей Разин нынче занимает важные государственные посты в России, а легендарный солист группы Юрий Шатунов хоть и живет в Германии, но по-прежнему колесит по СНГ и дальнему зарубежью с гастролями. Правда масштабы концертов нынче не те, но любителей «сиротской лирики» отыскивается немало.